Книга третья * * *Летело время огромной птицей. Горели свечи пожаром встреч... Мелькали мимо чьи-то лица, И уносил их смертельный смерч. Забыв названье своей планеты, Мы в бесконечности искали дно- И всем казалось, что только в этом Всей жизни светлое зерно...
На сердце сделалась чеканка, И лоб морщинами разбит. На одиноком полустанке Душа раздетая стоит...
1997 г.
* * * Еще раз умер, Утром вновь воскрес... В.Я. Брюсов. Вчера я на ночь умер, Сегодня, как живой- Слышу телефонный зуммер, Моюсь холодной водой,
Бреюсь электрическим зверем, Прыскаю эликсир на лицо, Запираю свой двухкомнатный терем И сливаюсь с толпой мертвецов, Топчу асфальтовый панцирь Черепахи, на которой держится мир, Ловлю голоса радиостанций И выпиваю до дна их эфир, И за день совсем измотанный Валюсь в постель, как в траву, И умираю с охотою, Чтоб на утро снова жить наяву.... 1997 г. * * * Не утруждай себя , не надо, Своей не завидной судьбой, Не жди за все в ответ награды, Душевный лучше, знай, покой... Не жги мосты, не трогай реки- Пусть реки лижут берега, Знай, что в обычном человеке Любовь к природе дорога... Тому, кто скажет: “Все пропало- Наш мир летит в тартарары ....” Скажи: “Остынь скорее малый... Где свет, там выход из дыры!”... 1997 г. Песня о палаче. Его подруга-ночь ложилась В свою несвежую постель, Ей что-то страшное приснилось Под звук несмазанных петель... То были сны (не сны- кошмары)- Холодный и обильный пот, И собирались под гитару Скелеты в шумный хоровод... На дыбе корчилось сознанье, Любовь ждала на плахе свой конец- Со смертью началось свиданье Под стук растерзанных сердец. Блевал свидетель таинств этих И задыхался сам не свой, А кто-то заигрался в лунном свете Отрубленной у тела головой... Всем заправлял талант и гений- Он от природы был палач. О, как любил он наблюдать мученья Под стоны, дикий крик и плач Премьера кончилась и к крану он подходит Бежит воды холодная струя, Но с рук кровавый след не сходит, И кровью кашляет заря...
1997 г. * * *
Постели мне постель из окрашенных осенью листьев. Как солдат я погибну , сраженный в последнем бою, И махнув на прощанье жилистой кистью, Я еще, не упав, что-нибудь пропою... А когда упаду в золотисто- багряную тайну И укрою себя одеялом опавшей листвы, Я вдыхать буду осени дух непрестанно, Открестясь от не нужной мирской суеты... Много раз этим жил, только все, как впервые- Птичий клин, листопад, неба жесть, Гибнут на зиму травы, цветы полевые, Но во всем этом что-то прекрасное есть... 1997г. ТОСКЕ.
Я не сдам свои войска Как ты не проси, Даже дуло у виска Пусть висит.... Пусть ты выбьешь зубы мне Кирпичом, Не жалею я вполне Ни о чем...
Белый флаг не подниму Ни когда, Буду драться как могу- Вот беда.
Даже если превратишь Меня в труп, Будешь слушать, когда спишь, Голос труб. И тебя, поверь, с ума Я сведу- Станет жизнь тебе сама, Как в аду. Я не сдам свои войска Никому Почему ты здесь тоска? Не пойму...
1997
Дрема.
Золотая бродит дрема. Дрема, ляг, угомонись. С ближнего аэродрома Самолеты унеслись... Вл. Луговской. Мы закрыли двери дома И в постель упали ниц- В гости к нам влетела дрема И сказала: “Спать ложись...”
Сны сгустились, как туманы, И взмывая вместе в высь, Мы, как два аэроплана, От земли оторвались.
Выше туч в атмосферной волне, Не боясь ничего, мы плыли И, конечно, по нашей вине В этой дреме мы все позабыли.
Мы забыли свои голоса, Имена и лица забыли, И в бескрайние небеса Все ветра нас с тобой уносили.
И не помню когда и зачем Мы с тобой эту дрему прогнали. Где-то город тонул Вифлеем... Мы с тобой из постели вставали.
1997г. Запах жизни. Этот запах я с детства вдохнул. Даже раньше- с рожденья. Я узнал его. Он мне шепнул, Что теперь я в его измерении. Просыпался ночами и двигался днем- Запах жизни был рядом со мной. Полыхали черемухи вечным огнем- Этот запах с черемух плыл над землей. Дождь пройдет, Запах жизни ворвется в мой дом И заполнит собой моих легких сосуды- Этот запах везде, запах жизни кругом, Даже в чистом белье, даже в мытой посуде... Осень дарит нам запах опавшей листвы И костров догоревшего лета- Это запахи жизни, я давно к ним привык И мне нравится чувствовать это. Первый снег снова запахом жизни пропах, И иду я, вдыхая его и дурея, И скрипит музыкально снегом стопа, И качаются дружно деревья. Знаю, даже когда час придет умирать, Я оставлю последние силы, Чтобы этим запахом жизни дышать И немного его взять в могилу... 1997г. * * *
Кто ты, здравствуй, тебя я не знаю- Познакомились только вот-вот. Я с тобой пиво пью и мечтаю, А о чем - кто меня разберет.
Ты орешки грызешь и смеешься, Я уже засыпаю давно... Может ты этим пивом напьешься И оставишь меня одного. Подремав и немного шатаясь, Я вернусь в свой заброшенный дом, И сто грамм замахну раздеваясь, Я не вспомню уже ни о чем. 1997г. Поэты умирают...
Поэты молодыми умирают, В расцвете самых лучших лет, Когда в них гениев признают- Глядишь поэта уже нет...
И в избранное их включают, Растет продажа и тираж... Вскрывают их изучают: “Каков талант!?.. Каков типаж!?..
Какие рифмы и сравненья!?... Какая мысль!.. Какая речь!.. Вот это сила вдохновенья- Такое надо бы беречь!!!...”
Но нет его уже меж вами, Поэтому такой сквозняк... Какими не хвалили б вы словами, Вам не вернуть его никак.
Не вы ль его всю жизнь травили, Над ним смеялись от души И первыми его, подчас, не вы ли Могли, будь ваша воля, задушить.
Лежит давно поэт в могиле, Прижатый тяжестью плиты, И выйти из нее не в силе, Чтоб дописать свои листы...
1997г.
* * * Посмотрю в голубое распятое небо- Это небо повисло как-то не так. Вот плывут облака корками хлеба- Будто это какой-то таинственный знак. Птицы клином врезаются в светлое тело, И несется по всюду испуганный крик... “ Вы на Юг улетаете? Не мое это дело... Я ж один остаюсь здесь в окружении книг.” Вот и первый на окна иней, Он сойдет к полудню на нет. Даль прозрачной станет и синей- Это с неба последний привет.... осень 1997г. * * * Ты в тот день не пришла, а могла ведь прийти, Но тебя я , поверь, не ругаю. Понял я, что пора мне тебя отпустить- И я с богом тебя отпускаю. Свои весны хмельные мы допили до дна И траву под собой затоптали, И осталась у нас дорога одна- К другим берегам причалить. Нам не нужно бояться измены своей- Мы давно уже изменились... Оставаться друг с другом будет больней. Лучше б раньше мы на это решились. Я не знаю, а будет ли лучше с другой? Только вот в чем я сильно уверен, Что ты горя в достатке хлебнула со мной, Что я часто был груб и не верен... Ну, да ладно, что теперь говорить- И какое все это имеет значенье... Просто мы потеряли чувство “любить” В этой жизни бурлящем теченье. Но мне хочется верить, что тебе повезет, И тебе человек попадется хороший... Жаль, что ты не пришла, но это не в счет, Просто вместе нельзя нам быть больше. 4.09.97г. Голос. Шатаясь, склоняется колос. Прохладой вечерней пахнет, Вдали замирающий голос В безвременье грустно зовет. Андрей Белый. Какой-то голос непонятный Зовет меня из темноты То громкий, то уже не внятный, То тихий, то за три версты,
То нежный, то немного строгий, Но он меня к себе зовет. Петлей становится дорога, И кто-то голову мою в нее сует.
И голос радостно рыдает, Что я уже на треть в петле, И похоронно запевает, И кто-то роет яму мне в земле.
Я никакой немеют руки, И ноги ватные, и пена с губ... Кричу: “Пустите, я не достоин муки Быть вздернутым как душегуб.” Но туже галстуком на шее Петля сжимает мне кадык, И голос все сильнее и сильнее Звучит в моих ушах больных...
И я кричу, собрав все силы, И перекрикнув голос тот, Вдруг понимаю, что все мне снилось, Но слышу голос вновь зовет....
1997г.
* * *
Шептала листва под окном Про то, что кончается лето... И в доме полу пустом Было чуть больше света. На письменном пыльном столе В беспорядке лежали тетради, Гитара грустила в чехле- В тесном своем наряде... И фото Ее со стены Глядело как-то с укором, А в угол забились сны И стали невидимы скоро... На кухне чайник свистел И пар выдувал с натугой. На подоконник голубь сел, Глядел сквозь окно с испугом... Чертила дымком кружева Забытая сигарета... Шептала долго листва Про то, что кончилось лето... осень 1997г. * * *
Какое счастье утонуть в осенней грусти- Промокнуть и промерзнуть под дождем. И знать- никто тебя не пустит, Когда ты постучишь кому-то в дом. Но это за обиду не считая, Сливаться с осенью своей И видеть, как дождем срывает Последние надежды у ветвей. И видеть, как спешат куда-то Под куполом зонтов тугих В плащах дождем и ветром смятых, Мне незнакомых и чужих. Не закрывать груди от ветра, И с сильным кашлем и в жару Все по минутам и по метрам С улыбкой вспомнить по утру... осень 1997г. * * * Небесно-розовый платок, Как будто мыслил задушить, Обвился вокруг шеи легок и жесток. Я понял, что тебе пора спешить... И хрустнул пол под каблуком, И скрипнул рот дверной, И загудел, как снежный ком, В подъезде лифт глухонемой. Я вытер память со стола, Заправил смятый постели снег, В которой ты Зимой была, Но даже так ты лучше всех... Я в мусор выбросил мечты, Сорвал покров с окна... И стали комнаты пусты... Ну, чья же в том вина? Писал я кровью на холсте Загадочные дни... Дремали тени в пустоте В одной большой тени. Я выпрыгнул из той дыры, Попав в страну машин... И с той замученной поры Я до сих пор один. 1997г. * * * Бесконечная осень золотом тканная С грустью и горечью разлитой в стаканы, С мертвенной бледностью лба венценосного, С кровью и пеплом мира трехосного. С нищей сумой, как старуха вздыхает, Ветром в кучу грехи собирает. Словно танцует, но руки озябли... Гонит куда-то свои дирижабли. Рыжая свора дворняг- ей прислуга, Ворон крылатый заменит ей друга. Сердце мое разобьет, словно вазу, Словно я это не видел ни разу... Словно не чувствовал холода смерти, Словно спросили, а я не ответил, Но весь распятый и в небо глядящий, Только такой я и был настоящий... осень 1997г. Человек театра.
Валерию Малюшину.
Человек театра вышел на помост... Возле глаз морщины, невысокий рост.
Впился в зал глазами, отпустил, Замахал руками, в такт заголосил...
Натянулись жилы- струнами звенят, Заскользил в пространстве вымученный взгляд...
Где-то задрожало тонкое стекло- Высунуло жало живое ремесло.
Ничего не надо- только слов глоток, Да еще в награду третий дать звонок, В гром аплодисментов ринуться, как в бой, А потом за сценой плакать над собой...
“Ах, вы мои доски! Ах, помост- погост!!! ( Пахнет прелым воском и нарядик прост.)
Человек театра...Смерти не боюсь, В догонялки с ней играю я всю жизнь свою...”
31 октября 1997г.
Посвящение театру. Это не сцена, А эшафот- Разбито колено, Вспорот живот... Алая пена- Порванный рот- Это не сцена, А эшафот... Это не сцена... Сотни чертей Рвутся из плена В царство лучей... Занавес рухнул- Тысяча глаз... Вены набухли- Лопнут сейчас. Это не сцена... Все не напрасно... Слышишь, палач? Где-то в партере Стоны и плач... Давленье артерий Не вылечит врач, Но все не напрасно...
Нет здесь актеров- В этом раю Тени умерших Песни поют... Это танцуем мы на краю И тени умерших.
Дрожащие руки, Вспотевший лоб- Вытерпел муки, Прошел через гроб, Вычистил душу, Дальше жить чтоб, Вышел на сушу- Вычистил душу....
31октбря 1997г. Две свечи.
Две свечи на ветру все горят и не гаснут. Вот, казалось бы, все, только свечи горят. Кто-то скажет, что это бесполезно, напрасно, Только так дураки говорят... Две свечи на ветру- кто зажег их не знаю. Да и разве в том дело: кто это сумел? Я ладонями их, как могу, заслоняю, Только ветер сильнее уже засвистел. Ветер воет- их пламя, как птицы, С фитилем распрощаются и улетят. Две свечи на ветру, может это мне снится. Две свечи- две судьбы, не сдаваясь горят. Ветер стих, понимая, что все бесполезно, И ушел за бугор веселиться с листвой. Две свечи догорели, вспыхнув помпезно, И меня обернуло всего темнотой. Я стоял в темноте и мне показалось, Что с тобой две свечи мы на ветру... Мы сгорели- от нас ничего не осталось, Только капельки воска найдут по утру... 1997г. * * * Зеркала простынями завесили, Запалили десяток свечей, Покрестились и головы свесили, Помолчали о доли своей... Гроб стоял в середине комнаты, В нем, казалось, спит человек- Неподвижно губы сомкнуты, На глазах пелена тонких век. На груди сцеплены руки- Так и кажется , встанет вот- вот, Но лежит ни вздоха, ни звука... Час проходит...Другой...Не встает. Вот лежит он в саване белом, Голоса приглушенно шуршат... И не видно в окне запотелом Как плывут облака не спеша. Лишь вчера он дышал и смеялся, А сегодня- застывшая плоть. Погребения час тихо подкрался. “Упокой его душу, Господь!!!” 23-24 октября 1997 г. Сад. Я и садовник, я же и цветок. В темнице мира я не одинок… О.Э. Мандельштам. В моем саду растет цветок. Его бутон еще не распустился, Но видел я, как красный лепесток Из панциря зеленого пробился. Под градом мой цветок не сник И ветром его стебель не сломало. Со временем к несчастьям он привык, А было их вокруг не мало. Чужие руки думали сорвать, Но искололись в кровь его щипами- Великое уменье выживать В моем цветке накоплено с годами. Я долго думал, в чем секрет? Когда цветок раскроется, то вскорости завянет… Зачем цвести? Ведь смысла нет… И кто о смысле что-то знает? И понял я, что жизнь и есть мой сад, И в нем цветком я распускаюсь, Корнями в землю я впиваюсь И солнечному свету рад… В моем саду расцвел цветок… 1997г. * * * Я могу быть грязным, Я могу быть чистым, Я могу быть злобным, Я могу быть добрым, Я могу быть кислым, Я могу быть сдобным, Я могу быть бедным, Захочу- богатым, Я могу быть громким, И могу- невнятным, Я могу быть свежим, Я могу быть мертвым, Хочешь- буду нежным, А обидишь- черствым, Я могу быть чистым, Я могу быть грязным- Я могу быть разным…
1997г. * * * Давай немного о любви с тобой Поговорим, В которой мы, не зная сами, давно Горим… Нам в этой бездне бесконечной о ней лишь Петь… Обнять друг друга, как можно, крепче И умереть. О сколько раз в объятьях этих мы умирали Нам не счесть- Мы головы теряли, сердца свои и честь… И честь. Любовный жар и тел сплетенье в одно… В одно. Как затяжной прыжок- паденье на дно… На дно. И нет ни боли, ни отчаянья и все, Как сон Во время тайного венчания под колокольный Звон, Под еле уловимый запах фимиама И певчий хор, Под шум прибоя океана с дыханьем Гор… Когда земля к ногам вернется И солнце с ней, Я верю, что любить мы будем Еще сильней…. 1997г. * * * Ничего, вроде, не изменилось, Только что-то поверьте не так- Я к окну подошел и ,как будто мне снилось, Все кругом белым-белым покрылось: И дома, и деревья, и парк… Вроде, дождь лил всю ночь и стучался В наши окна, мешая заснуть… Этот дождь первым снегом остался, ОН светился, ОН улыбался… И мне стало светлее чуть-чуть. Может быть, ОН растает- неважно, Ведь еще не однажды Выпадет снег… Этот первый ждал в городе каждый, И все было, как в детстве однажды Белый-белый, первый-первый, Долгожданный, Неустойчивый снег… 27.10.97г. * * * Анна снежная- Снежанна Со взглядом девственно туманным, Как полдень зимний холодна, Везде одна, всегда одна… А бледность рук и пальцев дрожь, Ни слова ни сказав пройдешь… Ах, Анна Снегина, как у Есенина, Словно капель зазвучала весенняя, Словно улыбкой лицо расцвело, Словно куда-то меня занесло. Звучное зимнее имя Снежанна Ворвалось в эту песню нежданно. Холодом веяло, согрело капелью, Жаром сожгло, остудило метелью… 1997г. * * * В тисках любви зажатый крепко, Изнемогал я день за днем. Меня несло, кружило щепкой В пучине страсти, жгло огнем…
Она ж, как в карты, мной играла С улыбкой странной на губах И, как палач, меня пытала, Но я тогда не ведал страх… Из шкуры рвался я, Чтобы она была моя... 1997г. * * * В этой комнате гадко и сыро, На столе крошки хлеба и сыра, Опустевшая тара с наклейкою “ Водка.”, Пожелтевшая на солнце газетная сводка. И опухший с похмелья мужчина, Вчерашний окурок смолящий так чинно, В помятой дырявой рубахе и спьяну Следит как муха ползет по стакану. А рядом невзрачной потрепанной галкой В постели лежит его приживалка. Обоим им мерзко все это. Врывается в комнату вонь туалета. И вид немытой посуды, И грязные вещи повсюду… А как было трудно с этим смириться, И мысль посещала скорей удавиться- Да вот ко всему привыкаешь, И стыд совсем забываешь… Мужчина докурит окурок, Посмотрит на женщину хмуро… “Куда же, скажи, нам деваться?… Ведь просит душа похмеляться…” 22 октября 1997 г. * * * Когда б все было так, как хочешь. Когда бы в жизни все, как надо, И исполнялось все- что только не попросишь, И добрый друг всегда бы рядом…
Тогда бы не было желаний И жизнь была б однообразна… * * *
Синяя комната, синие стекла, Буйно помешанный , рубаха промокла. Руки и ноги к кровати пришиты, Глаза от усталости плотно прикрыты. Заперты двери- вакуум в комнате… Кто вы и что с вами? Вряд ли вы вспомните. Громом расколот надвое череп… Кто-то ползет- он гадок и черен. Как бы рукам обрести свободу- Не проползти тому, точно, уроду. Но, почему-то, опять пронесло- Видно, счастливое нынче число. Вот шестикрылый влетел санитар, Вставил иголку и выпустил пар. Галлюцинации, галлюцинации… Кадры из жизни- памяти станции. Скоро стемнеет в синем окне, Высохнет пот на дрожащей спине. “Вы успокоились, спите покуда. Завтра вас выпустят, верно, отсюда.”
1997 г. * * * Они горели- их жизнь мотала, Они сгорели - и все пропало… * * *
Я по парку пустому бреду, По надеждам опавшим… Я совсем не в бреду- Просто, с виду уставший. Молчание. Повисло в воздухе орудьем палача… И ни движения , ни звука. На теле легкая парча, Как не залеченная мука. И в недосказанных словах Осталась истина и вера. А пыль мгновений в головах, Как исключительная мера. Не пустота, но вакуум. Обрывки не испитой страсти, Отяжелевший страшный ум И козыри крестовой масти. Разряженный немой эфир Избитой в кровь зубастой ласки. Слащавый на губах зефир И тяжесть на щеках железной маски. Но, словно гром из-под воды, Нарушена граница словом. И нет предчувствия беды. Мы разговор продолжим снова. 1997 г. * * *
Хлюпает под ногами , За ночь выпавший снег… Асфальт кровоточит ручьями- Раненый человек. Дома, автомобили Белым припудрены… Деревья нелепо застыли- Видят страшные сны. 1997 г. * * * Простите мне мою усталость И голос медленный, как мед- Во мне надежды не осталось И сердце превратилось в лед. Как будто отпылал…Пожарным слава!!! И только дым в моих мозгах, Напоминает, что у меня есть право Вновь разгореться на риск и страх. 1997 г. * * * Я видел сон в живых картинах, Когда пробила небо полная луна… Вдруг трупами в сырых квартирах Земля была населена… И снится мне тупая боль- Как будто ногти удалили, Из пальцев хлещет кровь столбом И поднимается ко мне из пыли Двойник мой с рассеченным лбом… Он что-то шепчет мне несвязно И машет сломанной рукой, Вокруг противно, мерзко, грязно- Вот сон приснился мне какой… 1997г. Ты в больнице.
Ты в больнице, в светлой и чистой палате. Скоро будет обход и появится врач. Здесь тебе не нужны ни костюмы, ни платья, И ты хочешь заплакать, но , прошу я, не плачь… Ты в больнице…Здесь другие бытуют порядки- Завтрак, обед, отдых, полдник, ужин и спать… У тебя, не печалься, все будет в порядке- Так сказал тебе врач, ему не зачем врать. Ты в больнице… А в городе праздник- В разноцветных гирляндах деревья, конфэти на земле, Запевает мелодии ветер проказник И от песни его не тебе веселей. Вдруг вздохнет тяжело пожилая соседка, Вспомнив мужа-пропойцу, детей, Сядет черным пятном ворона на ветку, Ветка сильно прогнется под ней. Ты в больнице… И уже все заснули, Пожилая соседка негромко храпит… Снова слезы в глазах навернулись… Успокойся, родная, поспи…. 1997г. На кладбище души моей. На кладбище души моей покой: Шумят деревья там над тихою рекой, Растет трава и птичьи голоса Поют, куда-то тянется дороги полоса. И кто-то по дороге той неслышными шагами Проходит мимо вечерами С печальной песней на устах Вся в черном- от того, наверное, чиста. Она покрестится тихонько в сторону мою И птицы чуть нежнее запоют, И зазвенит прозрачнее листва, Молитвы зазвучат отчетливей слова. Взмахнет крылом ее рука, Блеснет на солнце тихая река, Уйдет, на горизонте точкой станет, Как облако, в конце концов растает. На кладбище души моей светло И боль куда-то унесло… 2 октября 1997 г. * * * С утра шел снег. Он падал вертикально вниз И саваном стелил асфальт и крыши, А я готов был выносить любой каприз, Который бы ты выдумала, слышишь… Я знал, что ты коварна и опасна, Но ничего не мог поделать. Забыть тебя хотел напрасно, И вот смирился со своим уделом. 1997 г. * * * Ночью роились рифмы В голове моей спящей, Их мне шептали нимфы Голосами, как струной звенящей. Я их вязал в куплеты, Ворочаясь в постели. Оды, стихи, сонеты В мой мозг с размаху летели. Так мне всю ночь казалось, Что я творю шедевры… Ночь далеко осталась- Были ни к черту нервы. 1997 г. Вариация № 1 А по лесу все дубки, дубки… Вдалеке фальшивый стон дудки. Вот касание льда твоей руки, А в глазах цветы-незабудки. А болота мрачны и зыбки- Оступишься, просочишься, как в губку… Дрожит форма твоей улыбки- Видно, не понимаешь шутку. Город дарит нам гудки, гудки, А твои движения плавны и гибки. Этим летом срубят наши дубки, Распилят и может сделают скрипки. 1997 г. * * * Играли мы со смертью в поддавки- Своих друзей легко ей отдавали, И в этой мясорубке, в этой давке Мы меньше находили, чем теряли. Надгробия росли, как от дождя, Наш путь слезами окроплялся, А жизнь неслась, как талая вода, Со всеми теми, кто еще остался. И этих скоро тоже не найдешь В своей квартире за горячей чашкой чая… Ты на звонок открыть пойдешь, Откроешь, а за дверью темень гробовая. 1997 г. * * * Сердце ноет, как скрипка, Но о чем не поймешь. Собирая ошибки, Все живешь и живешь, И советам не внемлешь, Все пытаясь понять. Утомился, подремлешь, В жизнь ныряешь опять, И опять ошибешься В ком-нибудь в сотый раз, И опять поклянешься Быть умней, чем сейчас, Но все вновь повторится- Ведь до смерти учись- Лишь легко говориться, Но нелегкая жизнь. 1997 г. * * * Еще не грянули обычные морозы И в лужи превратится талый снег, А на твоих щеках уж распустились розы Такие, что свежее всех… * * * Я- корабль в бурю разбитый, Реи сломаны, нет парусов… В этом мире я всеми забытый- Не найти мне родных берегов. Мое тело ласкает прибоем, Крики чаек, соленый песок… Может я и смирился б с покоем, Только мысли летят на Восток. Там родная спокойная бухта, Там до боли свои берега, Там, как вечность, застыла минута, И минута мне та дорога… Снова вижу себя я, как прежде- Треплет парусов ткань легкий бриз, Капитан весь в парадной одежде, Брызги волн и прозрачная высь… Я- корабль в бурю разбитый, Реи сломаны, нет парусов. В этом мире я всеми забытый- Не найти мне родных берегов. 1997 г. * * * Там, где тянутся к небу холмы И застыл в удивлении дуб-истукан, Мы стояли на грани зимы, Завернувшись в плотный туман. Девять тысяч смертей нас с тобой не нашли, Десять тысяч зверей мимо нас пронеслись… В том тумане мы веру с тобой обрели- Покрестились и обнялись… Ближе к концу 1997 г.
Top
|